Неточные совпадения
Началось с того, что Волгу толокном замесили, потом теленка на баню тащили, потом в кошеле кашу варили, потом козла в соложеном тесте [Соложёное тесто — сладковатое тесто из солода (солод — слад), то есть из проросшей ржи (употребляется в пивоварении).] утопили, потом свинью за бобра купили да
собаку за волка убили, потом лапти растеряли да по дворам искали: было лаптей шесть, а сыскали семь; потом рака с колокольным звоном
встречали, потом щуку с яиц согнали, потом комара за восемь верст ловить ходили, а комар у пошехонца на носу сидел, потом батьку на кобеля променяли, потом блинами острог конопатили, потом блоху на цепь приковали, потом беса в солдаты отдавали, потом небо кольями подпирали, наконец утомились и стали ждать, что из этого выйдет.
Раз приезжает сам старый князь звать нас на свадьбу: он отдавал старшую дочь замуж, а мы были с ним кунаки: так нельзя же, знаете, отказаться, хоть он и татарин. Отправились. В ауле множество
собак встретило нас громким лаем. Женщины, увидя нас, прятались; те, которых мы могли рассмотреть в лицо, были далеко не красавицы. «Я имел гораздо лучшее мнение о черкешенках», — сказал мне Григорий Александрович. «Погодите!» — отвечал я, усмехаясь. У меня было свое на уме.
Она была очень набожна и чувствительна, верила во всевозможные приметы, гаданья, заговоры, сны; верила в юродивых, в домовых, в леших, в дурные
встречи, в порчу, в народные лекарства, в четверговую соль, в скорый конец света; верила, что если в светлое воскресение на всенощной не погаснут свечи, то гречиха хорошо уродится, и что гриб больше не растет, если его человеческий глаз увидит; верила, что черт любит быть там, где вода, и что у каждого жида на груди кровавое пятнышко; боялась мышей, ужей, лягушек, воробьев, пиявок, грома, холодной воды, сквозного ветра, лошадей, козлов, рыжих людей и черных кошек и почитала сверчков и
собак нечистыми животными; не ела ни телятины, ни голубей, ни раков, ни сыру, ни спаржи, ни земляных груш, ни зайца, ни арбузов, потому что взрезанный арбуз напоминает голову Иоанна Предтечи; [Иоанн Предтеча — по преданию, предшественник и провозвестник Иисуса Христа.
— Хороших людей я не
встречал, — говорил он, задумчиво и печально рассматривая вилку. — И — надоело мне у
собаки блох вычесывать, — это я про свою должность. Ведь — что такое вор, Клим Иванович, если правду сказать? Мелкая заноза, именно — блоха! Комар, так сказать. Без нужды и комар не кусает. Конечно — есть ребята, застарелые в преступности. Но ведь все живем по нужде, а не по евангелию. Вот — явилась нужда привести фабричных на поклон прославленному царю…
Захар умер бы вместо барина, считая это своим неизбежным и природным долгом, и даже не считая ничем, а просто бросился бы на смерть, точно так же, как
собака, которая при
встрече с зверем в лесу бросается на него, не рассуждая, отчего должна броситься она, а не ее господин.
Марфенька первая, Викентьев второй, и с ними дворовые
собаки, выскочили
встретить его, и все, до Пашутки включительно, обрадовались ему почти до слез, так что и ему, несмотря на хмель страсти, едва не заплакалось от этой теплоты сердечного приема.
Тут же
встретила нас и его жена, каначка, седая, смуглая, одетая в синее бумажное платье, с платком на голове, как наши бабы. Особо выстроена была тоже хижина, где эта чета обедала: по крайней мере, заглянув, я видел там посуду, стол и разную утварь. Две
собаки, с повисшими хвостами и головами,
встретили тоже нас.
«Передай, — закричал он, — от меня Красоткину, что я всем
собакам буду теперь куски с булавками кидать, всем, всем!» — «А, думаю, вольный душок завелся, его надо выкурить», — и стал ему выказывать полное презрение, при всякой
встрече отвертываюсь или иронически улыбаюсь.
Амагинский район заслуживает внимания натуралиста и в зоогеографическом отношении. Например, белогрудый медведь с юга доходит только до реки Кулумбе. Тигры появляются периодически. Пантер никто не
встречал, и за семь лет староверы только один раз видели следы ее на скалах, но они не уверены, была ли то пантера или молодой тигр. Шакалоподобные «дикие
собаки» встречаются весьма редко.
Въезжая в эти выселки, мы не
встретили ни одной живой души; даже куриц не было видно на улице, даже
собак; только одна, черная, с куцым хвостом, торопливо выскочила при нас из совершенно высохшего корыта, куда ее, должно быть, загнала жажда, и тотчас, без лая, опрометью бросилась под ворота.
Снимание шкуры с убитого животного отняло у нас более часа. Когда мы тронулись в обратный путь, были уже глубокие сумерки. Мы шли долго и наконец увидели огни бивака. Скоро между деревьями можно было различить силуэты людей. Они двигались и часто заслоняли собой огонь. На биваке
собаки встретили нас дружным лаем. Стрелки окружили пантеру, рассматривали ее и вслух высказывали свои суждения. Разговоры затянулись до самой ночи.
Енотовидная
собака. — Охота на кабанов. — Лес в истоках реки Дананцы. — Привидения. — Перевал Забытый. — Гора Тудинза. — Птицы. — Река Вангоу. — Страшный выстрел. — Дерсу ранен. — Солонцы. — Брошенная лудева. —
Встреча с Гранатманом и Мерзляковым. — Река Динзахе. — Птицы. — Искатель женьшеня
На берегу нас
встретили гиляки, их жены, дети и куцые
собаки, но уж того удивления, какое возбудил здесь когда-то своим прибытием покойный Поляков, мы не наблюдали.
Степные кулики в степях то же, что болотные кулики в болотах: так же далеко
встречают человека,
собаку, даже всякое животное, приближающееся к их гнездам или детям, так же сначала налетают близко на охотника, вьются над ним и садятся кругом, стараясь отвесть его в противоположную сторону, но все это делают они с меньшей горячностью и большею осторожностью. После нескольких выстрелов степные кулики отдаляются и становятся сторожки.
В большой передней всех гостей
встречали охотничьи
собаки, и Родион Потапыч каждый раз морщился, потому что питал какое-то органическое отвращение к псу вообще. На его счастье, вышла смазливая горничная в кокетливом белом переднике и отогнала обнюхивавших гостя
собак.
Я видел, будто сквозь сон, как он садился, как тронулась карета с места и шагом проезжала через деревню, и слышал, как лай
собак долго провожал нас; потом крепко заснул и проснулся, когда уже мы проехали половину степи, которую нам надобно было перебить поперек и проехать сорок верст, не
встретив жилья человеческого.
На дворе радостным лаем
встретили нас Сурка и Трезор (легавая
собака, которую я тоже очень любил); я не успел им обрадоваться, как увидел, что на крыльце уже стояли двое дядей, Ерлыкин и Каратаев, и все четыре тетушки: они приветствовали нас громким вытьем, какое уже слышал я на дедушкиных похоронах.
Сурка с товарищами
встретил нас на дворе веселым, приветным лаем; две девчонки выскочили посмотреть, на кого лают
собаки, и опрометью бросились назад в девичью; тетушка выбежала на крыльцо и очень нам обрадовалась, а бабушка — еще больше: из мутных, бесцветных и как будто потухших глаз ее катились крупные слезы.
В жизнь мою я не
встречал такой противной
собаки.
Он умер утром, в те минуты, когда гудок звал на работу. В гробу лежал с открытым ртом, но брови у него были сердито нахмурены. Хоронили его жена, сын,
собака, старый пьяница и вор Данила Весовщиков, прогнанный с фабрики, и несколько слободских нищих. Жена плакала тихо и немного, Павел — не плакал. Слобожане,
встречая на улице гроб, останавливались и, крестясь, говорили друг другу...
В течение недели он обегал своих прежних давальцев, но везде
встретил суровый отказ, а купец Поваляев даже пообещал спустить на него
собак, ежели он в другой раз явится.
Ченцов в последнее время чрезвычайно пристрастился к ружейной охоте, на которую ходил один-одинешенек в сопровождении только своей лягавой
собаки. Катрин несколько раз и со слезами на глазах упрашивала его не делать этого, говоря, что она умирает со страху от мысли, что он по целым дням бродит в лесу, где может заблудиться или
встретить медведя, волка…
Не могу вам выразить радости, с которой он
встретил меня: старик плакал, смеялся, делал наскоро бездну вопросов, — спрашивал, жива ли моя ньюфаундлендская
собака, вспоминал шалости; привел меня, говоря, в беседку, усадил отдыхать и отправил Шарля, то есть моего спутника, принести из погреба кружку лучшего вина.
А Лиска живет себе и до сих пор в собачьем приюте и ласковым лаем
встречает каждого посетителя, но не дождется своего воспитателя, своего искреннего друга… Да и что ей? Живется хорошо, сыта до отвала, как и сотни других
собак, содержащихся в приюте… Их любят, холят, берегут, ласкают…
Поздно, поздно вечером приехал Борис Петрович домой;
собаки встретили его громким лаем, и только по светящимся окнам можно было узнать строение; ветер шумя качал ветелки, насаженные вокруг господского двора, и когда топот конский раздался, то слуги вышли с фонарями навстречу, улыбаясь и внутренне проклиная барина, для которого они покинули свои теплые постели, а может быть, что-нибудь получше.
Уверенность в недобром глазе, какой бывает у некоторых людей, преимущественно старух и стариков, в способности их «сглазить», или «озепать», очень укоренена в охотниках. Они верят этой силе безусловно и не только сами боятся
встречи с такими людьми, особенно при выходе на охоту, но берегут от них
собак и ястребов, даже прячут ружья и всякие звероловные и рыболовные снасти.
Для противодействия дурным
встречам и предзнаменованиям считается довольно верным средством: охотнику искупаться,
собаку выкупать, а ястреба вспрыснуть водою.
Собаки не
встретили нас лаем, дворовые мальчишки в длинных, слегка на больших животах раскрытых рубахах — и те куда-то исчезли.
Когда он был здоров, его постоянно можно было видеть с каким-нибудь ребенком из труппы; за неимением такого, он возился с
собакой, обезьяной, птицей и т. д.; привязанность его рождалась всегда как-то вдруг, но чрезвычайно сильно. Он всегда отдавался ей тем упорнее, чем делался молчаливее с товарищами, начинал избегать с ними
встреч и становился все более и более сумрачным.
Рассказчик кончил. Слушатели еще молчали, но, наконец, один из них откашлянулся и заметил, что в истории этой все объяснимо, и сны Михайлицы, и видение, которое ей примерещилось впросонье, и падение ангела, которого забеглая кошка или
собака на пол столкнула, и смерть Левонтия, который болел еще ранее
встречи с Памвою, объяснимы и все случайные совпадения слов говорящего какими-то загадками Памвы.
Однако не мог не обратить внимания на то, что встречный арестант, с лицом, напоминавшим мне что-то, потупился и как-то сжался при
встрече, точно виноватая
собака.
— Был начётчик, да, видно, вылинял, как старая
собака на купцовом дворе. Ты, Егор Петрович, пойми — каково это полсотни-то лет отшагать, чтобы дураком-то себя
встретить, это, милый, очень горько! Был, был я начётчиком, учил людей, не думая, как скворец, бормотал чужое, да вот и разболтал душу свою в мирской суете, да! И верно некоторые говорят — еретиком становлюсь на склоне дней-то! Мне бы, говорю, время душа спасать, а я будто совсем обезумел.
Около домика лесничего, ютившегося между сосен на маленькой квадратной площадке, нас
встретили со звонким, певучим лаем две маленькие
собаки желто-огненного цвета, неизвестной мне породы, гибкие, как угри, и лоснящиеся.
Ну, далее, понятное дело, бабушка рассказывала, что даже лошади, коровы и
собаки знали его и при
встрече с ним изъявляли радость.
Собака Азорка в «Униженных и оскорбленных»: «Шерсть на ней почти вся вылезла, тоже и на хвосте. Длинноухая голова угрюмо свешивалась вниз. В жизнь мою я не
встречал такой противной
собаки. Казалось, она целый день лежит где-нибудь мертвая, и, как зайдет солнце, вдруг оживает».
Сотни
собак встретили нас злобным лаем.
На Аку мы застали одну семью орочей. Они тоже недавно прибыли с Копи и жили в палатке. Когда выяснилось, что дальше нам плыть не удастся, я позвал Савушку и вместе с ним отправился к орочскому жилищу. Привязанные на цепь
собаки встретили нас злобным лаем. Из палатки поспешно выбежал человек. Это был пожилой мужчина с окладистой бородой. Узнав Савушку, он прикрикнул на
собак и, приподняв полу палатки, предложил нам войти в нее. Я нагнулся и прошел вперед.
Первая
встреча гольдских лаек с нашими
собаками носила враждебный характер.
Горданов в меховом архалучке прогуливался с золотистою борзою
собакой. Он увидел Синтянину ранее, чем она его заметила, и
встретил Александру Ивановну в упор, на повороте узкой дорожки.
Домишка мой едва лепился на жердочках; дверью меня ударило; филин
встретил меня ужасным свистом, как будто бичом полоснуло меня по сердцу;
собака с развалин замка отвечала ему воем.
Последние, даже те, которые дичились всяких ласк,
встречая государыню, давали ей себя ласкать, чужие
собаки со двора прибегали к ней и ложились у ее ног. После бывшего, незадолго до нашего рассказа, большого пожара в Петербурге, голуби слетелись тысячами к ее окнам и нашли там пристанище и корм.
Менее всего можно было ожидать
встретить кого-нибудь в описываемый нами вечер 16 января, когда на дворе стояла такая погода, в которую, как говорится, хороший хозяин и
собаки за ворота не выпустит.
Пусто было на улицах и площадях; лишь изредка мелькал курьер, сидя на облучке закрытой кибитки; по временам шныряли подозрительные лица или гремели мерным звуком цепи и раздавалась заунывная песнь колодников: «Будьте жалостливы, милостивы, до нас, до бедных невольников, заключенных, Христа ради!» На всем пути наших цыган
встретили они один экипаж: это был рыдван, облупленный временем; его тащили четыре клячи веревочными постромками, а на запятках стояли три высокие лакея в порыжелых сапогах, в шубах из красной
собаки и с полинялыми гербовыми тесьмами; из колымаги же проглядывал какой-то господин в бархатной шубе с золотыми кистями, причесанный а la pigeon.
На дворе тощий скот пожирал навоз;
собака, такая худая, что лопатки ее выставлялись острыми углами и можно было перечесть все ее ребра, шатаясь, выползла из конуры и
встретила пришельца сиповатым, болезненным лаем.
В таком расположении духа въехали они в село Дорогомилово. Мальчишки, игравшие на улице в снежки,
встретили путешественников восклицаниями на разные голоса. Иные кричали: «Жиды!
собаки! Христа распяли!» Другие: «Татаре-бояре! бояре-татаре!» [И доныне в некоторых деревнях Тверской губернии
встречают этим приветствием проезжих, вероятно, в память прежних своих властителей, татар.]
А когда он опускал руку, она падала на другой лоб, шерстистый и гладкий, и затуманенный слезой взгляд
встречал черные, ласковые глаза
собаки, и ухо ловило ее тихие вздохи.
Весь мокрый, взволнованный, старик еле плелся по тому направлению, по которому так быстро умчалась беглая пара. Пот покрывал и без того мокрое лицо его; рубашка его дымилась. Не помня себя, он обежал весь город; заходил всюду, где только мог предполагать укрывшимся своего сиротку; спрашивал его во всех домах, где было хотя малейшее основание ожидать его
встретить, и все это было тщетно. Ни мальчика, ни
собаки никто не видал и в глаза.
Там визгом и лаем его
встречал десяток
собак, взрослых и щенков; окруженный ими, как детьми, он кормил их и ласкал, а сам думал о попе.
Его занимало: когда и кто привел в его дом эту
собаку, имевшую чрезвычайную привязанность к Гелии, а к нему возымевшую с первой
встречи глухое личное неудовольствие, способное при всяком удобном поводе перейти в открытую неприязненность?
Однажды днем Васюк играл больше обыкновенного, а вечером, когда Владимир Михайлович пришел домой, не явился
встречать его, и тетка сказала, что
собака больна. Владимир Михайлович встревожился и пошел в кухню, где на тоненькой подстилке лежала
собака. Нос ее был сухой и горячий, и глаза помутнели. Она пошевелила хвостом и печально посмотрела на друга.